Untitled Document

Любовное переживание в жизни любого человека является настолько важным, что, исследуя его, мы рискуем упустить самую его суть. Если представления об идеальной любви или о том, какой должна быть идеальная любовь, строятся на авторитарном мировоззрении, то любовь становится еще одним человеческим чувством, которое, зачастую неосознанно, начинает служить авторитарному контролю. Кроме того, если идеалы любви недостижимы, это не только калечит наши чувства, но и неизбежно влечет за собой скрытый контроль, осуществляемый во имя любви.

Многим хотелось бы, чтобы любовь и контроль никак не были между собой связаны. Возможно, потому, что им самим довелось испытать на себе контроль, осуществляемый во имя любви. Родители дают своим детям любовь или лишают их любви, превращая ее в награду или наказание, и так же поступают друг с другом взрослые люди. Свидетельством любви к государю или отечеству считается готовность умереть или убивать ради них. Образ матери, которая формирует в своих детях комплекс вины, апеллируя к своей жертвенной любви, чтобы тем самым держать их под контролем, стал классическим предметом обсуждения в психологической литературе. В реальной жизни ситуации, когда власть любви используется в целях контроля, достаточно обычны. Все эти примеры объединяет одно: получение или неполучение любви зависит от выполнения навязанных внешних условий.

Существует ли любовь, не выдвигающая условий или ограничений, не меняющаяся с течением времени? Концепция такой любви и сам факт ее существования очень важны для некоторых людей   это помогает им любить и быть любимыми. Безоговорочная любовь объявляется вершиной любви. Представление о такой любви, известной под множеством имен, пронизывает всю нашу культуру и наши мечты. Это и вечная любовь, и абсолютная любовь, и бессмертная любовь, и истинная любовь, и беззаветная любовь; а также любовь, которая ничего не просит взамен; любовь, которая не знает границ и мерок; любовь, которая все приемлет; и любовь столь беспредельная, что может объять всех, а может быть, даже все, не оказывая никому и ничему никакого предпочтения.

Получается, что существуют две разновидности любви   обусловленная и безусловная, нечистая и чистая, преходящая и вечная, чувственная и духовная. Или первая   это низшее, несовершенное проявление второй? А может, обусловленная любовь и не любовь вовсе, а скрытое проявление наших эгоистических желаний? Или, как утверждают некоторые циники, любовь   это просто романтическая выдумка?

Укоренившиеся в культуре понятия о любви ограничивают ее естественные проявления. Более того, понимание любви обществом является частью структуры контроля, скрытого в недрах общественного строя.

Мы не ставим под сомнение ни магию любви, ни ее первостепенную важность. Жизнь без любви пуста. И все же в любви и интимной жизни люди сталкиваются с множеством проблем   как традиционных, среди которых и несчастные браки, и семейное насилие, и разводы, и одиночество, так и относительно недавно осознанных, например, связанных с боязнью вступать в связь или с синдромами "слишком сильно любящих женщин" и "любовной зависимости".

В той степени, в которой люди испытывают потребность в любви, в той же степени эта потребность является эгоистичной. В то же время, жажду любви можно удовлетворить, только освободившись от эгоистичных потребностей. Люблю ли я тебя просто потому, что ты   это ты, или потому, что любовь дает выход переполняющим меня эмоциям? Но любовь лишь тогда всеобъемлюща, когда я вырываюсь из пределов собственного "я" и соединяюсь с тобой. Это происходит благодаря прорыву границ того самого "я", которое испытывает потребность любви. В свою очередь, любовное переживание настолько тешит "эго", что человек привязывается к тому, кто (или что) дает ему столь прекрасное ощущение. Другими словами, парадокс заключается в том, что для того, чтобы испытать чувство, которое бы его удовлетворило, человек должен вырваться за пределы самого себя.

Когда идеалы, на которых строится представление о любви, оказываются несовместимыми с реальной жизнью, поскольку они отрицают или принижают жизненно важные стороны человеческой природы, результатом становится нечто большее, нежели просто разочарование. Усвоение нереалистических ценностей неизбежно создает серьезные личностные и межличностные проблемы. До тех пор, пока люди пытаются воплощать в жизнь идеалы, соответствовать которым невозможно, им остается либо сознательно терпеть заведомую неудачу, либо обманывать себя. Кроме того, несбыточное ожидание идеального поведения от других в конечном итоге неизбежно приводит к разочарованию или даже рождает ощущение, что вас предали. Другим результатом принятия идеалов, по которым невозможно жить, бывает восприимчивость к влиянию людей, якобы олицетворяющих эти идеалы.

Подлинное любовное переживание несет в себе такую энергию, такой уровень возбуждения, что человек как бы вырывается за границы собственной личности и обретает способность входить в небывалый контакт с чем-то, находящемся вне его. В этот миг все личные проблемы, казавшиеся столь важными, исчезают. Вместе с тем вся нервная система "омывается" чрезвычайно приятным эмоциональным ощущением, которое в полном смысле этого слова воспринимается как чудо. Способность вступать в тесные отношения с другими и устанавливать связи, не подвластные времени, и делает человека, в числе прочего, социальным существом.

Это переживание является основным, первичным, поэтому, пребывая во власти его очарования, человек не задается вопросом о его природе. Разум начинает сравнивать состояния присутствия и отсутствия любви, лишь когда сила ее идет на убыль. Тогда и рождаются такие определения любви, как вечная, непреходящая, бескорыстная, безоговорочная, короче говоря, ее наделяют свойствами, отличными от прочих переживаний. Основная ошибка заключается в том, что мы имеем дело с переживанием, которое ощущаем как вневременное, и заявляем, что так может или должно продолжаться "всегда". Это, по сути, снова возвращает любовь в рамки времени, хотя мы продолжаем переносить на нее качества вневременного.

Люди способны ощущать себя и во времени, и вне его, и эти ощущения имеют совершенно различный характер. Когда человек полностью чем-то поглощен или когда он глубоко о чем-нибудь задумывается, он перестает ощущать течение времени, пребывая исключительно в настоящем. Чувство любви может быть всепоглощающим, а потому вневременным.

Несмотря на то, что любовное переживание может создавать ощущение вневременности, безусловности, часто игнорируется тот факт, что переживание всегда происходит в некой конкретной ситуации. А ситуация в большой степени определяется временем и накладывает свои условия. Люди не переживают момент вневременности в некоем вакууме, они приходят к нему, обладая прошлым, с надеждами и ожиданиями на будущее. Желание продлить чувство любви, боязнь утратить его или испытать разочарование из-за недостатка взаимности   все это привносит время во вневременный момент, тем самым, изменяя его. Хотя любовь дает ощущение вневременности, говоря "я тебя люблю" обычно подразумевают нечто большее, нежели "я испытываю это чувство в данный миг, и не более". Слова "я тебя люблю" обращены и к настоящему и к будущему, и предполагают, как минимум, некие сопутствующие условия, которые позволят чувству любви укорениться и расцвести.

Любовь, ощущаемая в конкретный момент как безусловная, может состояться только в ситуации, которой условия не только присущи, но и необходимы для ее продолжения. Магия любви состоит в том, что она может прийти неожиданно, и тогда в организме человека открываются возможности для запуска особых биохимических процессов. Когда приходит любовь, человеку обычно хочется открыться ей, если только из чувства страха он не уходит в глухую оборону. Разумеется, если человек пережил глубокую личную драму, боязнь снова испытать любовь может оказаться настолько сильной, что вызовет желание скрыться от нее.

Подлинная проблема человеческих взаимоотношений   создание условий для постоянного обновления любви. Поскольку многие ситуации способствуют как раз обратному, люди из страха потерять любовь часто пытаются превратить ее в свою собственность, посадить любовь в клетку, надеясь таким образом ее сохранить. Проблема в том, что для обновления любви человеческие отношения не должны быть застывшими, и люди сами должны меняться вместе со своими чувствами. Если что и меняется со временем, так это условия, при которых человек сохраняет способность открываться любви.

Усвоение представления о безоговорочной любви препятствует созданию условий, при которых любовь могла бы развиваться. Попытка следовать непригодному для жизни идеалу заставляет людей либо ощущать свою неполноценность (если они считают, что не соответствуют ему), либо поддаваться самообману (если они считают, что ему соответствуют). При этом формируется иллюзорный идеал чистоты, без высокопарного возвеличивания не может обходиться ни одна система авторитарного контроля. Разумеется, если мы кого-то любим, то можем каждый миг отдавать себя, не ставя никаких условий. Это не является предметом нашего обсуждения, как не является им и выяснение того, что же в действительности представляет собой такой идеал. Скорее, идеал безусловной любви требует от нас соблюдения постоянной безусловности. Такие идеалы не только порождают нездоровые отношения, но и стимулируют подсознательные проявления власти и контроля, губительные для любви. Сам по себе контроль не всегда вреден и может даже способствовать развитию отношений, если использовать его разумно и осторожно.

Любовь обладает энергией, выплескивающейся за границы человеческого "я" и наполняющей жизнь радостью и смыслом, с которыми не сравнится никакое самоутверждение. Чувство любви может ощущаться как бескорыстное, и когда люди влюблены, они часто ставят интересы любимого существа на первое место. Из этого легко сделать логический вывод, будто можно воссоздать любовь или продемонстрировать ее, признав интересы кого-то другого главенствующими. Неудивительно поэтому, что идеальную любовь связывают с самопожертвованием.

Одно дело   в какой-то жизненной ситуации отбросить собственные интересы, что является естественным выражением заботы о других, и совсем иное   когда от вас ожидают того же в качестве доказательства любви. Такое ожидание может исходить как от других, так и от вас самих. Представление о чистой любви автоматически превращает любовь в некое подобие института, в рамках которого строго очерчены роли, обязанности и правила, регламентирующие поведение. Если чистая любовь связана с жертвенностью, то чистоту этой любви можно измерить величиной жертвы.

В авторитарных иерархиях покорность находит свое выражение в рамках структуры подчинения. Господство и подчинение создают среду для эмоциональной покорности. Мы называем ее авторитарной покорностью, потому что она подразумевает подчинение без сопротивления благодаря усвоенным авторитарным ценностям. Как и в других ситуациях, покорность убирает барьеры, сдерживающие проявления любви. И пока человек согласен играть роль подчиненного, ему обеспечены приятные ощущения. Одной из причин, по которым люди в подобной ситуации продолжают подчиняться, является то, что человек легко привязывается к эмоциям, которые она порождает. Вследствие этой подчиненности чувство, которое ощущается как безоговорочная любовь, на самом деле оказывается функцией среды, где условием является подчинение.

Поскольку женщина видит свое первейшее предназначение в принесении себя в жертву своим детям (особенно когда они становятся старше), то и им она внушает, что любовь   это жертва. Такой вполне заурядный сценарий приводит к появлению в семейной жизни скрытой неудовлетворенности и разочарований, имеющих глубокие последствия, включая и крах эрот

Любовь и контроль: Скрытый авторитаризм идеальной любви